Menu
Suche
Weiter Schreiben ist ein Projekt
von WIR MACHEN DAS

> Einfache Sprache
Logo Weiter Schreiben
Menu
Weiter Schreiben Mondial - Briefe > Sabina Brilo & Yirgalem Fisseha Mebrahtu > Selbst kleine Widerstände, seien sie noch so friedlich, fordern einen hohen Preis – Brief 4

Selbst kleine Widerstände, seien sie noch so friedlich, fordern einen hohen Preis – Brief 4

Yirgalem Fisseha Mebrahtu an Sabina Brilo, München, 03. Dezember 2022

 

Милая, дорогая Сабина!

 

Как дела у тебя и у твоего мужа Андрея? Никогда бы не подумала, что мы так скоро встретимся лично. Причем даже раньше, чем я получила твоё второе письмо, где ты как раз пишешь, что надеешься на скорую встречу. Я была очень рада увидеться с тобой в Берлине и провести вместе время.

Ты говорила, что после нашей встречи вы планируете на пару дней задержаться в Берлине, перед тем как возвращаться в Вильнюс. Хорошо ли вы доехали? Если не ошибаюсь, вы собирались еще на какую-то конференцию. Постоянно говорить на одни и те же темы, о нарушениях прав человека и преступниках, которые их совершают, – это больно. Больно еще и от того, что так трудно положить конец этим преступлениям, избавиться от преступников. Напиши мне, была ли конференция, на которую вы поехали, посвящена какой-то другой теме или именно той, что я предполагаю.

Так совпало, что сегодня годовщина моего приезда в Европу. Ровно четыре года назад я впервые ступила на европейскую землю в немецком городе Мюнхене, где сейчас и живу. Вечером того дня я оказалась в реальности, которая казалась мне сном. Как будто… Как будто я только появилась на свет, причем сразу взрослой. Представляешь, если бы по прошествии девяти месяцев мы приходили в мир не младенцами, а взрослыми? Тогда нам оставалось бы только изумляться всем тем чудесным вещам, которые сотворили люди, родившиеся до нас, ведь сами мы никак к ним не причастны. Именно такое ощущение у меня тогда и было. Все было для меня новым, все поражало… Но главное – тут было безопасно. Я ускользнула от преследования,  выбралась из неволи… Ты ведь тоже испытала это внезапное чувство безопасности, так что мне не нужно тебе его описывать. Но, приехав сюда, я испытывала не только это. У меня было множество разных чувств.

До этого я уже один раз летала на самолете. А вот ехать на поезде из аэропорта в центр Мюнхена было для меня впервой. На эскалатор, которым ты наверняка пользуешься, не глядя, даже не обращая внимания, погрузившись в мобильный телефон, я ступила здесь впервые. Всему этому мне пришлось  учиться заново, как ребенку.

За последние четыре года я побывала во многих уголках мира, за исключением Австралии, Антарктиды и Южной Америки. Представляешь, насколько это грандиозно для эритрейки, которой приходилось ходатайствовать перед властями о пропуске, чтобы поехать проведать свою семью, живущую в 110 километрах?!

Прежде чем продолжить, хочу сказать, что меня очень тронула история твоей подруги Антонины, твоего друга Андрея и его невесты Ирины, которые были приговорены к многолетним тюремным срокам. Я обратила внимание, насколько одинаковы стратегии всех диктаторов. Они вешают грязные ярлыки на все поступки граждан, совершаемые от чистого сердца и по доброй воле. И потом клеймят своих соотечественников экстремистами и предателями родины.

Ты пишешь, что в других странах, где гражданам не пришлось проходить через то, что творят с нами, люди думают, что нам вообще-то нужно самим решать свои проблемы, ведь наши народы сами избрали себе диктаторов… Твой ответ на это: диктаторов не просто выбирают, они приходят к власти обманным путём. Так и есть! В языке тигринья есть пословица: “Кто не был в бою, считает, что лучше знает, как надо было сражаться”. Некоторые берутся поучать после того, как увидели, к чему привели решения, выбранные, чтобы справиться с проблемой. Поучают вместо того, чтобы подумать о причинах, почему человек поступил так, а не иначе. Такие люди вечно лучше знают, что следовало или чего не следовало делать. И даже не осознают, что к своему “правильному” решению они смогли прийти, лишь благодаря принятому ранее “неправильному”.

А еще есть люди, которые рассматривает ситуацию в наших странах с перспективы жизни у себя дома. Привилегированного положения, когда соблюдение прав человека и свобода слова – естественные вещи. Например, применительно к Эритрее говорят: вот в Тунисе, Египте, Ливии, Судане, Эфиопии удалось же свергнуть правительство… Эти народы восстали и добились перемен. Что же вы, эритрейцы, бежите из страны, вместо того чтобы попробовать разобраться с проблемой? Случается такое слышать даже от эритрейцев. По-моему, они так говорят только потому, что на самом деле не понимают, что за дьявол правит в Эритрее. В Эритрее царит такая атмосфера, что невозможно доверять ни соседям, ни друзьям, а иногда даже себе самому. Вот думаешь, что у людей такие же проблемы, как у тебя, а потом оказывается, что они шпионы, хоть и сами проходят через то же, что и ты.

В 2017 году (за несколько месяцев до того, как я выехала из страны) сотни людей были арестованы. Причиной послужило то, что учителя и родители пожаловались, что власти вмешиваются в дела частной школы в Асмэре. Арестован был и директор школы, Хадж Муса Мохаммед Нур, 93-летний старик, который умер через 6 месяцев после задержания, так и не выйдя на свободу. Знаешь, что было дальше? Власть посчитала, что присутствие на его похоронах – опять же повод для задержания. В результате было арестовано около 800 человек. Много молодежи и даже несовершеннолетние. Я это к тому, что даже небольшие акты сопротивления, пускай самые мирные, дорого обходятся – но знают об этом только те, кто через это проходит.

Но позволь мне вернуться к твоим словам: “Диктаторов не выбирают, они приходят к власти обманным путем”. Некоторые говорят, что мы не были обмануты нашим диктатором, а сами поддались на его чары. Они считают, что он открыто демонстрировал свою суть и не скрывал намерений. Некоторые обстоятельства заставляют меня согласиться с такими утверждениями. И всё же невозможно оспаривать, что он стремится продлить свое пребывание у власти, беспощадно убирая с дороги людей, раскусивших его. Еще одна штука, с которой отлично справляются все диктаторы, – взращивать в людях гордость, которая основана на каких-то ничтожных вещах. Такие люди не хотят, чтобы мир узнал, что происходит у них в стране. Чтобы не дать правде выйти наружу, они без стыда и совести произносят пространные речи о прошлых достижениях, старательно забывая обо всем, чего уже нет.

Приходит на ум твоя мысль, что без поддержки России Лукашенко, возможно, побоялся бы делать то, что он творит со своим народом… Не думаю. По-моему, такие политики, как Лукашенко, просто без всякого сожаления плюют на граждан своей страны. К политикам такого сорта относится и президент моей страны. В период кровопролитной борьбы за независимость Эритреи он был среди тех молодых людей, которые в 1960-х годах бросили школу и добровольцами отправились на фронт. Но мне кажется, что после обретения Эритреей независимости его значимость стала расти, а самой нашей страны – уменьшаться. Показательно жестоко наказывая тех, кто, очевидно, сожалея о содеянном, вновь хотел встать на праведный путь, он вынудил нас, народ, заплатить чуть ли не такую же высокую цену, в которую нам обошлась независимость. И мы до сих пор находимся в состоянии войны! Как ты думаешь, почему наш президент на стороне России? Чтобы привлечь внимание западных стран, таких как США. Учитывая цели, которые мы преследовали в нашей войне за независимость, мы должны были одними из первых отвернуться от России. Хорошее отношение эритрейской власти к России, на мой взгляд, не соответствует ни желаниям, ни истории эритрейского народа.

Что ж, что есть, то есть, давай поговорим о другом…

У Стеллы Ньянзи есть стихотворение под названием “Изгнание”. В нем идет речь об ужасах жизни, которые она испытала во времена диктаторского режима. В этом стихотворении она говорит: “В Уганде я угандийка. А в Африке я африканка. В этом мире я – дочь этого мира. Так что какая же я беженка. Не называйте меня беженкой, называйте меня по имени!” Я попыталась представить, каково это для тебя – быть всего в 30 километрах от своей страны. Я хотела измерить боль от такого положения вещей. И я представила себе невыносимый голод, и задумалась, что сложнее: испытывая голод, находиться там, где вообще нет никакой еды, или же там, где ты видишь еду, но не можешь до нее дотянуться? И там, и там будешь мучиться от голода, но, пожалуй, видеть еду и не мочь дотянуться – это двойное наказание. Вот такая мысль пришла мне в голову.

Август 2006 года был одним из самых тяжелых месяцев в жизни моей семьи. Возможно, с него как раз и начался последующий мучительный для нас период. Кибром, мой младший брат, только что бежал в Судан после того, как его более года продержали в военном лагере Сава, хотя он уже прошел военную подготовку. Из Судана он отправился дальше, воспользовавшись услугами нелегальных проводников. И вот в августе 2006 года, он готовился пересечь Средиземное море, чтобы добраться до Италии. Мы, его семья, оставшаяся в Эритрее, не до конца понимали, насколько это опасная дорога. Правда, в то время мы практически бедствовали, потому что некому нас было поддержать из-за границы. Чтобы держать семью в курсе, Кибром был постоянно на связи со мной и ежедневно сообщал, как обстоят дела. Я до сих пор точно помню сумму, которую запросили за переправку на судне: полторы тысячи евро. Когда деньги дошли до него, он сказал мне, что отправление через несколько дней и чтобы я не волновалась, если от него не будет известий.

Спустя несколько дней, когда я ехала на работу в автобусе, по радио передавали новости: “Судно со 120 нелегальными мигрантами на борту затонуло в Средиземном море у побережья Ливии на пути в Италию. 70 пассажиров погибли, 10 были спасены, остальные 40 пока числятся пропавшими без вести”. Возможно, не дословно так, но смысл такой. Все вокруг закружилось, и мне стало дурно. Я медленно осела на пол.

Уже не помню точно, упоминалось ли в новостях, что среди жертв были эритрейцы и эритрейки. Но у меня не было сомнений, что брат был в их числе. Вероятность того, что он оказался среди десяти спасенных, я тут же сочла равной нулю.

Михрет Келати, женщина, которая помогла нам найти деньги на бегство моего брата, заняла их у кого-то в Италии. Ее сын Давит жил в Асмэре. Я подумала, что смогу узнать через него подробности, и решила позвонить. В амхарском есть пословица, которая звучит так: “Кто будет дотошно расспрашивать, тот дознается, что его мать умерла”. Я боялась, что со мной так и получится. Я не могла найти нужный мне номер в телефоне – до такой степени дрожали руки.

Помогла мне Сенайт Хабту, моя тогдашняя коллега по “Радио Бана”, которая теперь живёт в Англии. Давит быстро подошёл к нам со своей работы, и я рассказала, что слышала в новостях. Спросила, не звонила ли ему его мать. Но нет, не звонила. Они изо всех сил старались убедить меня в том, что моё предположение ошибочно. А я всё никак не могла поверить. В то время моя подруга Азмера Гебресласи как раз готовилась к свадьбе. Я сказала ей, что не смогу быть подружкой невесты и что ей придется найти замену. Я ведь ждала известия о смерти…

Через несколько дней мне позвонили из Италии. Мой брат благополучно прибыл. Фууууух! Он был на другом судне. Мой брат – это опора нашей семьи. Именно на его плечах лежала ответственность, когда по тому же пути отправились оба моих младших брата, которым после нескольких задержаний всё же удалось сбежать из Эритреи. За каждого из них ему пришлось заплатить около пяти тысяч евро. Со временем этот маршрут стал еще опаснее, и много кому пришлось заплатить не только деньгами, но и жизнью.

Если сравнить проблемы, с которыми столкнулись мои братья, и суммы, которые им пришлось отдать проводникам, с тем, что некоторые другие эритрейцы заплатили за свою свободу двадцать, тридцать, а то и сорок тысяч долларов, то можно сказать, что братья еще довольно легко отделались. Сейчас двое из них живут в Англии, а один в Нидерландах. За исключением моего самого младшего брата Темесгена, все остальные уже сделали меня тетей.

В конце этого письма, после долгого рассказа об ужасах побега из Эритреи, хочу вернуться к опунции. Этот фрукт не только колючий, там еще есть косточки, впрочем, они тоже съедобные. Несмотря на то, что есть его непросто, у нас его очень любят. В летнее время его подают и в качестве лёгкой закуски к кофе. Надеюсь, что однажды мы снова встретимся, и тогда у нас будет возможность отведать и кофе, и опунцию.

 

Очень скучаю,

Йиргалем

Voriger Brief:

Nur dreißig Kilometer entfernt - Brief 3

Sabina Brilo an Yirgalem Fisseha Mebrahtu: Ich habe mich sehr über Deine Antwort gefreut. Beim Lesen konnte ich die Tränen nicht zurückhalten. Es gibt viel Gemeinsames in unseren Schicksalen, doch das Wichtigste ist, dass Dein wie mein Schicksal in so direkter und grausamer Abhängigkeit zu dem Ort und der Zeit stehen, in denen wir geboren wurden und leben....... LesenText im Original

Autor*innen

Datenschutzerklärung

WordPress Cookie Hinweis von Real Cookie Banner